Пер-Лашез – самое большое кладбище в черте города. Оно находится на одном из семи парижских холмов, который несколько раз менял свое название. Сначала он назывался Champ-l’Evêque (дословно «поле-епископ»), потому что в средневековье он принадлежал Епископу Парижа, а в XII-ом веке – Гора Виноградников, их культивировали на холме. В 1430 году богатый торговец Рено де Вандонн купил владение, чтобы построить себе «загородный домик».
« Père-Lachaise est le plus grand cimetière de Paris intra-muros. Il est situé sur l'une des sept collines de Paris, appelée Champ-l'Évêque car elle appartenait au Moyen Âge à l'évêque de Paris, qui a prit au XIIe siècle le nom de Mont-aux-Vignes, pour les cultures que l'on y réalisait alors. En 1430, un riche commerçant du nom de Régnault de Wandonne acheta le domaine afin d'y faire construire une maison cossue : une folie. »
Спустя два века, имение покупает Орден Иезуитов, чтобы сделать из него место для отдыха и выздоровления. Дом принимает на несколько часов молодого короля Людовика XIV, прибывшего на возвышенность присутствовать при сражениях в период Фронды. Это событие даст месту имя Мон-Луи (дословно «гора-Людовик»). Но наиболее известным жителем владения стал Франсуа д'Экс де Ля Шез, именуемый дядюшка Ля Шез, исповедник короля Франции Людовика XIV.
« Deux siècles plus tard, les Jésuites acquièrent le terrain pour en faire un lieu de repos et de convalescence. La maison accueille quelques heures le jeune roi Louis XIV venu assister sur ces hauteurs à des combats lors de la Fronde. Cet événement donnera au lieu le nom de Mont-Louis. Mais le plus illustre occupant fut François d'Aix de La Chaise, dit le Père La Chaise, confesseur du roi de France Louis XIV. »
Но в 1762 году обанкротившийся Орден Иезуитов вынужден продать имение, его сады полностью запущены, а владельцы постоянно меняются до покупки земли префектом Сены в феврале 1803 года.
« (...) en 1762, la Compagnie de Jésus fut contrainte de céder le terrain en raison d'une dette du père de Jacy. Au fil des années, les jardins furent laissés à l'abandon et les propriétaires se succédèrent, pour revenir, le 9 Ventôse an XI au préfet de la Seine, Nicolas Frochot, contre la somme de 180 000 francs. »
В 1780 году с закрытием Кладбища Невинных (сегодня это самый центр города, где находится торговый центр Les Halles), в Париже стало нехватать мест для захоронений. Наполеон Бонапарт, тогда еще консул, издал указ о том, что «каждый гражданин имеет право быть похороненным, какой бы ни была его раса или вероисповедание», регулируя этим ситуацию неверующих, отлученных от церкви, актеров и бедных. Таким образом, в начале XIX-го века были созданы несколько новых кладбищ вне границ столицы.
« Avec la fermeture en 1780 du cimetière des Innocents, Paris commençait à manquer de lieux de sépultures. Napoléon Bonaparte, alors consul, décréta que « chaque citoyen a le droit d'être enterré quelle que soit sa race ou sa religion », réglant le cas des mécréants, des excommuniés, des comédiens et des pauvres. Au début du XIXe siècle furent ainsi créés plusieurs nouveaux cimetières hors des limites de la capitale. »
Захоронение семьи Лалик с барельефом из хрусталя
Парижский префект постановил превратить 17 гектаров Мон-Луи в восточное кладбище. Концепция кладбища была поручена в 1803 году неоклассическому архитектору Александру Теодору Броньяру (главному генеральному инспектору второй секции общественных работ департамента Сены и Парижа). Впервые в истории кладбищ, Броньяр начертил главные оси в виде огромного парка на английский манер – с неровными аллеями, засаженными деревьями и различным ароматическими растениями, окаймленными скульптурными погребениями.
« Le préfet de Paris décréta la transformation des 17 hectares de Mont-Louis en cimetière de l'Est. La conception du cimetière fut confiée à l'architecte néo-classique Alexandre Théodore Brongniart en 1803. En tant qu'inspecteur général en chef de la deuxième section des travaux publics du département de la Seine et de la Ville de Paris, Brongniart dessinera les grands axes sous la forme, pour la première fois, d'un immense jardin à l'anglaise, aux allées accidentées, pourvues d'arbres et de plantes aux essences diverses et bordées de sépultures sculptées. »
Какое же кладбище без ворон?
Прогуливаясь здесь, невольно задумываешься о вечности, о смерти, о жизни после нее...
Рады ли все эти политики, военные, деятели культуры, аристократы и просто известные личности оказаться на Пер-Лашез? Ведь по парижским меркам (беря во внимание цену квадратного метра), они очень даже неплохо устроились, некоторые – на солнечной террасе с видом, а в Париже одно даже слово «терраса» имеет магическое действие. Не докучают ли им шумные соседи? Нет ли среди них соперничества «к кому сколько туристов за день пришло»? А еще меня мучает вопрос, довольны ли умершие (особенно творческие личности) своими надгробиями?
Кому-то все эти вопросы могут показаться неуместными, но в моем сознании Пер-Лашез – это не просто место, где «лежат умершие», а что-то вроде большого светского международного курорта, на том свете конечно же.
Захоронение Бэтмена или Дракулы?
Заголовки этих двух постов про Пер-Лашез вдохновлены романами Милана Кундеры: «Невыносимая легкость бытия» и «Вальс на прощание». Вальс вальсом, но вот могилу Шопена мы так и не нашли – придется вернуться :)
No comments:
Post a Comment